Колмогоров, каким я его помню

("Колмогоров в воспоминаниях")

В. А. Успенский, д.ф.-м.н., профессор,
зав. каф. математической логики и теории алгоритмов МГУ

Подлинным началом кибернетического этапа в публичных выступлениях Колмогорова следует считать его знаменитый доклад "Автоматы и жизнь", состоявшийся 6 апреля 1961 г. О докладе извещало следующее объявление:

Было изготовлено стеклографическим (литографическим?) способом энное число экземпляров тезисов. Рукопись тезисов датирована 1 марта 1961 г. Эти тезисы были впоследствии опубликованы на стр. 3-8 шестого выпуска ротапринтного сборника "Машинный перевод и прикладная лингвистика" (М., 1961). При публикации допущена опечатка в дате доклада: указано пятое число, вместо правильного шестого. Доклад в действительности состоялся не в объявленной аудитории 02, одной из двух самых больших учебных аудиторий Университета, а в большем помещении Дворца культуры МГУ. Думаю, что перемена места была вызвана обилием публики.

Сохранилась копия бумаги от 6 апреля 1961 г. за подписью замдекана мехмата А. А. Зыкова, адресованной "В охрану Московского университета" и содержащей просьбу пропустить на доклад Л. Н. Колмогорова лиц по приложенному списку. Список насчитывал 442 человека, и все они не были сотрудниками МГУ.

Популярное изложение этого доклада Колмогорова было затем составлено Н. Г. Рычковой по сделанным ею записям и опубликовано в 10-м и 11-м номерах журнала "Техника - молодёжи" за 1961 г. (Н. Г. Рычкова имела в редакции журнала редкий статус "автор статьи академика Колмогорова"). Впоследствии это изложение было перепечатано с заменой третьего лица ("Колмогоров") на первое ("я") в сборнике "Кибернетика ожидаемая и кибернетика неожиданная" (М., 1968) и уже из этого сборника - в книге А. Н. Колмогорова "Математика - наука и профессия" (М., 1988). В предисловии к публикации "Автоматы и жизнь" в "Технике - молодёжи" Колмогоров указывает: "Мой доклад „Автоматы и жизнь", подготовленный для семинара научных работников и аспирантов механико-математического факультета Московского государственного университета, вызвал интерес у самых широких кругов слушателей".

После публикации в журнале Колмогоров внёс в это предисловие небольшую редакционную правку (имеется экземпляр журнала с карандашной правкой Колмогорова). В книге "Математика - наука и профессия" эта правка учтена, в сборнике "Кибернетика ожидаемая и кибернетика неожиданная" - нет.

И, действительно, интерес был чрезвычайный, приподнятый, возбуждённый. И было от чего возникнуть такому интересу. Пришедший на доклад мог не только узнать, что числа бывают маленькие, средние, большие и сверхбольшие (это из моих записей в качестве слушателя), но и включиться в обсуждение вопроса о таких, например, возможностях машин: могут ли они воспроизводить себе подобных в рамках прогрессивной эволюции, испытывать эмоции, хотеть чего-либо, ставить перед собой новые задачи (это из опубликованных тезисов).

Как уже говорилось, тезисы доклада были сделаны доступными публике ещё перед докладом. Однако сам доклад в его устном исполнении значительно уклонялся от тезисов. Во-первых, Колмогорову, конечно, скучно было повторять уже написанный и тем самым выпущенный из сознания на волю текст. Во-вторых, уже после приготовления тезисов Колмогоров, надо полагать, много думал над содержанием доклада и пришёл к новым, не отражённым в тезисах представлениям. Среди этих новых идей - упомянутая только что классификация натуральных чисел. Постараюсь воспроизвести её, следуя своим карандашным и очень конспективным записям, сделанным на знаменитом докладе.

Колмогоров иллюстрировал различие между четырьмя видами чисел на примере контактных схем алгебры логики.

Число n является по определению маленьким, если имеется практическая возможность перебрать все схемы из n элементов.

Число n, не являющееся маленьким, определяется как среднее, если можно перебрать все элементы одной схемы из n элементов или предложить обозначения для всех таких схем.

Число n большое, если все элементы схемы из n элементов хотя и нельзя перебрать, но можно все их обозначить.

О сверхбольших числах ничего не говорилось, надо понимать, что это все оставшиеся числа.

Поскольку изложенная классификация зависит от переборных возможностей, для человека и для машины получаются разные классы. Ввиду того, что "машинные" и "человеческие" классы не совпадают, может создаться впечатление полной неопределённости, подвижности предлагаемой классификации. Колмогоров предостерегает от такого ощущения. Он говорил: "Можно написать 10¹⁰⁰⁰ среднего размера поэм. Никакая машина ни при каком развитии техники их не переберёт. Различие между категориями чисел не преодолимо ни при каком развитии техники". И далее: "Средние числа указывают число элементов систем. Большие - их разнообразие, число возможностей им существовать. Это мало меняется с развитием техники. Существует диалектика большого в пределах конечного".

По докладу выступили двое: И. А. Полетаев (полковник, автор вышедшей в 1958 г. популярной книги "Сигнал" - первой отечественной монографии по кибернетике) и А. С. Есенин-Вольпин. Полетаев охарактеризовал доклад как событие, как большой праздник. А Есенин-Вольпин говорил о необходимости развития нравственности, понимаемой как наука о нормах поведения живых существ. Мотивировка: "Мы сейчас вступаем в период, когда нам предстоит общаться с непохожими живыми существами: 1) с существами, созданными нами; 2) с существами на других планетах. Здесь важно не впасть в ошибку антропоморфизма".

Эхо от этого доклада, усиленное публикацией в "Технике - молодёжи", звучало долго. 5 января 1962 г. в Центральном доме литераторов (ЦДЛ) состоялось обсуждение колмогоровского доклада "Автоматы и жизнь".

Литераторы не могли написать такое трудное слово правильно, и в разосланных, напечатанных в типографии "Литературной газеты" извещениях вместо него стояло простое и модное тогда "Автоматика".

Открытие вечера задержалось, поскольку потребовалось переходить из Малого зала ЦДЛ в Большой. Обсуждение проходило в рамках дискуссии "Возможное и невозможное в кибернетике", вёл вечер редактор "Техники - молодёжи" В. Д. Захарченко. Объявленные в программе академики И. И. Артоболевский, Н. Г. Бруевич, Б. Н. Петров не почтили мероприятие присутствием. После краткого вступительного слова В. Д. Захарченко выступил Колмогоров. Сам он охарактеризовал свое выступление как экстракт из "слишком популярных писаний" его сотрудницы (для "Техники - молодёжи") и из его собственных писаний. Он говорил о том, что моделирование любых реально существующих сложных систем на дискретных арифметических машинах возможно в принципе - но именно в принципе.

"Практически я, - сказал Колмогоров, - большой скептик. Однако попытки спрятаться за то, что в машине нет диалектики, - это неправильно".

Здесь явный намёк на придирки философов; ведь в 1966 г. или в 1967 г. на философском факультете МГУ даже возникла кафедра (так и хочется сказать - "так называемой") диалектической логики. Обсуждение было очень оживлённым, Колмогоров отвечал на вопросы, дважды выступал небезызвестный Кольман (сообщивший, в частности, что с кибернетикой не так всё просто, поскольку к её противникам принадлежат "уважаемые учёные-философы, авторы журнала "Коммунист" Вислобоков и Анисимов).

А через шесть дней, 11 января, состоялось ещё одно выступление Колмогорова, которое он сам охарактеризовал как некое повторение выступления в ЦДЛ. Конечно, пересечения были (например, провозглашение Дарвина и Павлова основными предшественниками кибернетики), но много было и совершенно нового. А главное - новой была сама обстановка. Все билеты в Политехнический музей, где происходила лекция Колмогорова, были проданы. Лекция называлась "Жизнь и мышление как особые формы существования материи". У входа стояла толпа, спрашивавшая лишний билет. Зал был переполнен. Братья Ягломы сидели на сцене, потому что в зале уже не было мест.

Так начиналась "Большая серия" знаменитых, происходящих в тысячных залах, публичных лекций Колмогорова. Как видим, она начиналась с будоражащей тогда умы кибернетической проблематики. Эта серия продолжалась затем в Актовом зале Главного здания МГУ на Ленинских горах, вмещавшем около полутора тысяч человек. Лекции в этом зале организовывались совместно Университетом и обществом "Знание". Вход на лекции был свободный. Лекции начинались в одно и то же время - в 18 часов 30 минут. Как правило, к лекциям в Актовом зале МГУ типография общества "Знание" печатала афиши, а типография МГУ - пригласительные билеты.

Многие, и я в том числе, хорошо помнят обстановку, сопутствующую первым лекциям Колмогорова в Актовом зале. Зал буквально ломится (а значит, не менее полутора тысяч). Парадные, сталинских времён двухстворчатые входные двери запираются, а за ними бушуют негодующие непопавшие. Для них, кажется, в фойе организуется трансляция из зала.

А со сцены в зал летят непривычные, тревожащие сознание мысли, идеи, предположения - например:

что на других планетах нам может встретиться разумная жизнь в виде размазанной по камню плесени;

что, напротив, для инопланетян, наблюдающих нашу жизнь из своего далёка, наиболее удивительным может показаться концерт в консерватории ("люди просто сидят и потом расходятся безо всякого обсуждения"; колмогоровскую формулу "расходятся безо всякого обсуждения" я запомнил точно);

что, если нам даже удастся перехватить сообщение, посланное одной высокоразвитой космической цивилизацией другой такой же, мы не сможем ввиду высокой плотности кодирования отличить его от случайного.

Источник: MMOnline